Всякая вещь ветшает и портится, требуя чистки и починки. Одежда ли, дом ли или машина какая, все требует не только постоянного и внимательного ухода, но и частого ремонта, иногда капитального. Точно так же и жизнь человеческая, наше поведение, наше нравственное состояние, как бы мы тщательно ни хранили его, нуждается в исправлении, в своего рода ремонте. Для этого и установлено особое время пред святой Пасхой, известное под именем Великого поста, и предназначенное для капитального исправления нашей жизни, для покаяния, без которого наша нравственность разрушится, как здание без ремонта, как одежда без починки.
читать также: СИЛА МОЛИТВЫ
Наша жизнь или нравственность нуждается в ремонте, в капитальном исправлении более, чем дом, одежда или что-либо подобное. Потому что, если из этих предметов что-нибудь пропадет, то можно сделать другой, может быть еще лучший. А когда жизнь наша неизбежно разрушится, прекратившись в свое время смертью, то другой не получим, тогда прекратится всякая возможность нравственно исправить себя или покаяться. По смерти нет покаяния и исправления, а лишь воздаяние.
В виду этого святые апостолы установили предстоящий Великий пост по примеру сорокадневного поста Исуса Христа для того, чтобы мы могли искренно покаяться и совершенно исправить свою жизнь, свое нравственное состояние на будущее время. Это очень важно, душе спасительно и потому необходимо для христиан. Почему святые отцы и установили еще задолго до наступления его приготовлять нас к этому чрезвычайному времени — времени покаяния в содеянных грехах и исправления себя в нравственном отношении на будущее время.
читать также: Краткое изъяснение молитвы «отче наш»
Еще остается три недели до Великого поста, а Церковь напоминает уже притчу, сказанную Господом о мытаре и фарисее, чтобы показать, что все люди нуждаются в покаянии, что для каждого человека обязательно смирение, хотя бы он творил только добрые дела и избегал злых.
Многие из христиан так и думают о себе: «Мне не в чем каяться, я живу не хуже других, а в сравнении с некоторыми даже и лучше. Я никого не обижаю, чужого не похищаю, не прелюбодействую, подаю милостыню, соблюдаю посты. А многие и этого не делают. В чем же мне каяться? Пусть каются те, кто грешит, а не я».
Как раз это самое делал и говорил приточный фарисей. И что же? За это именно он и был осужден Спасителем. Следовательно, те, кто считают себя праведными, не нуждающимися в покаянии, будут осуждены подобно фарисею, если не горше его. Кто из нас может сравняться добрыми делами с фарисеем? Ведь фарисеи давали десятую часть доходов на благотворения сверх должных обычных пожертвований, каковы: на содержание духовенства, храма, на жертвоприношения и проч., так что выходила на добрые дела половина доходов. Попробуйте найти теперь хотя одного человека, который жертвовал бы столько на богоугодные дела.
И если такой добродетельный человек погиб за то, что считал себя не нуждающимся в смирении и покаянии, то как же могут спастись без покаяния те, кто не творит так усердно и так много добрых дел, как он?
читать также: ТОЧНОЕ ЛЕТОИСЧИСЛЕНИЕ
Живя добродетельно и избегая творить злые дела, фарисей пришел в церковь и благодарил Бога за это. А у нас многие и этого не хотят делать, не хотят придти в церковь, не хотят благодарить Бога. Если фарисей был осужден, несмотря на то, что ходил в церковь, то как же не будут осуждены те, кто не ходит в нее? Если фарисей погиб за свое превозношение, несмотря на то, что благодарил Бога за то, что творил добрые дела и избегал злых, то как же не погибнут те, кто никогда не благодарит Бога? Таким образом, нынешние христиане несравненно хуже фарисея, осужденного Спасителем.
Далеко не сравнившись с ним добрыми делами, да и не заботясь об этом, многие превосходят его тщеславием, гордостью и высокоумием. Даже еще хуже. Находятся такие, что считают смирение не только не добродетелью, но почти пороком, а гордость считают чуть не добродетелью. Это ужасное заблуждение, к сожалению, имеет свое основание.
Дело в том, что многие под смирением разумеют совсем не то, что под ним надо разуметь и что именно разумели учителя нравственности — святые отцы. Под словом «смирение» многие разумеют бесхарактерность, малодушие, робость, даже тупоумие и т. п. Но это самая грубая и гибельная ошибка. Под смирением должно разуметь не это, а сознание своей недостаточности в чем-либо, особенно в нравственном отношении, и стремление исправить себя и усовершенствоваться. Без такого смирения невозможна не только истинно нравственная жизнь, но и никакой прогресс и эволюция ни в ремесле, ни в искусстве, ни в науке и ни в какой человеческой деятельности; невозможна вообще нормальная жизнь людей. Спросите вы самого лучшего писателя или художника, достиг он совершенства в своем деле? И он вам ответит, что далеко нет, что ему надо еще очень много учиться и совершенствоваться.
Спросите самого передового, самого гениального ученого или мыслителя, много ли он знает? И он вам ответит, что его знание ничто в сравнении с тем, чего он еще не знает. Вот в этом вся суть, вся сила смирения. Если ученый признает себя, что очень мало знает, то он будет стараться приобретать познания, будет постоянно учиться и, таким образом, постоянно двигаться и двигать науку вперед. Точно также ремесленник, художник, писатель, мыслитель, если будут считать себя весьма далеко не достигшими совершенства, то они будут неизменно совершенствоваться в своем деле. Если же кто из них, как это часто бывает, не станет иметь такого рода смирения, то он нисколько не двинется вперед, а остановится на»том самом месте, на котором счел себя достигшим совершенства — своего идеала. Без смирения невозможно совершенствование ни в чем, невозможна гениальность. Все гениальные люди смиренны в своем деле, как глубоко сознающие свою недостаточность. Только посредственности не имеют смирения, считая себя чем-то особенным, не нуждающимися в совершенствовании, и потому остаются посредственностями. И таковых, к сожалению, очень много.
читать также: Житие великой княгини Ольги, во святом крещении Елена
Если смирение необходимо всем и во всех сферах деятельности, то тем более оно необходимо в области нравственности, в ведении добродетельной жизни и для восстания от нравственного идеала. Кто грешит и не сознает себя виновным пред Богом и пред своей совестью, тот никогда не покается, никогда не исправится, никогда не бросит грешить, никогда не станет вести добродетельной жизни. Началом исправления жизни служит именно смирение, сознание своей греховности. Это видно на приточном мытаре, который вел крайне безнравственную, греховную жизнь. Но когда сознал это, сознал, что он действительно очень грешен пред Богом, так что не смел даже взглянуть на небо, где предполагал местопребывание Божества, тогда он оказался оправданным более фарисея, который творил очень много добрых дел и избегал грешить, но не имел смирения. Некоторые думают, что только творя грехи, можно приобрести смирение. Это самое грубое и самое опасное заблуждение.
Грехопадениями приобретается не добродетель смирения, а противоположное ей: тщеславие и гордость. Ведь тщеславятся не только добрыми делами, но и злыми. И чем кто нравственно ниже падает, тем больше лишается смирения и проникается превозношением. Это можно наблюдать постоянно. Пьяница, например, говорит, что я не хуже других: я пью, но и не ворую. Вор говорит: я ворую, но не убиваю. А убийца скажет: я убиваю, но не поджигаю. А многие, творя злые дела, превозносятся не только сравнением себя с другими грешниками, но и самыми грехами — тем именно, что они грешат больше других. Пьяница хвалится тем, что он может выпить больше всех; вор тщеславится тем, что он хитрее и смелее всех ворует, что его не удерживают никакие запоры; кулачный или другого рода боец и драчун гордится тем, что может побить и убить всякого, что ловчей и драчливей его нет никого. Одним словом, не найдете почти ни одного такого беззаконника, такого грешника, такого злодея, который бы не считал себя лучше других, то есть не имел бы превозношения , а имел бы смирение.
читать также: Крестное знамение
Кто может пасть нравственно ниже сатаны, его бесов? Что же, имеют ли они смирение? Ни малейшей тени этой добродетели, а гордости у них бездна. Дерзко и кощунственно даже думать, чтобы кто не только мог превзойти Исуса Христа, но хотя бы сравняться с Ним в нравственном отношении. Но имел ли Он хотя тень гордости и превозношения? Нет, Он не только не имел этого, но и обладал противоположными сему добродетелями: смирением и кротостью. «Научитеся от Мене, яко кроток есмь, и смирен сердцем», — взывал Он (Матф., зач. 43).
Находясь в середине между указанными двумя крайностями, люди склоняются то в ту, то в другую сторону. Чем более кто приближается в Богу, тем более сознает свое нравственное ничтожество, тем смиреннее он становится. И наоборот, чем кто дальше удаляется от Бога и приближается нравственным падением к дьяволу, тем в большей степени проникается тщеславием и гордостью. «Обилие плодов нагибает до земли древесные ветви, и множество добродетелей смиряет мудрование мужа», — говорит преподобный Нил Синайский(«Добротолюбие», т. 2, стр. 284).
На это могут возразить, что фарисей, ведя высоконравственную святую жизнь, все-таки гордился и превозносился. Следовательно, и святые могут иметь гордость. Но в том-то и суть, что, во-первых, фарисей не был истинно святым, высоконравственным. Если он и делал добрые дела, то не по чистым нравственным побуждениям, не из любви в Богу и людям, а скорее всего для того только, чтобы можно было хвалиться и гордиться ими пред людьми и даже пред Богом. А во-вторых, и святые высоконравственные люди могут впадать в грех превозношения, как и в другие грехи и пороки, и, таким образом, отпадать от Бога и делаться безнравственными.
читать также: К ВОПРОСУ О ПРИЧИНАХ РАЗДЕЛЕНИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ
Кто из людей может быть совершеннее, нравственнее или святее ангелов, архангелов и других высших небесных сил бесплотных? Однако же и из них многие впали в грех гордости и тем отпали от Бога. Поэтому-то гордость и называется грехом дьявола. Поэтому-то и сказано, что начало падения — гордость, и что гордым Бог противится. Почему другим грешникам Он не противится, а одним только гордым? Потому что сами гордые противятся Богу, и потому не могут покаяться и исправить свою жизнь, пока не оставят этой страсти, что чрезвычайно трудно. Преподобный Иоанн Ле-ствичник говорит: «Кто пленен гордостью, тому необходимо нужна чрезвычайная Божия помощь для избавления; ибо человеческие средства к спасению его безуспешны. Гордый не ищет нуЖды в бесе-искусителе; он сам сделался для себя бесом и супостатом. Тщеславный человек есть идоло-служитель. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям» («Добротол[юбие]», т. 2, стр. 575). «Гордость есть убожество души, которая мечтает о себе, что богата, и, находясь во тьме, думает, что имеет свет» (стр. 581). «Если гордость некоторых из ангелов превратила в бесов, то, без сомнения, смирение может и из бесов сделать ангелов. Итак, да дерзают падшие, уповая на Бога» (стр. 584).
читать также: ПОГРЕБЕНИЯ УМЕРШИХ И ДНИ ПОМИНАНИЯ ИХ
Напрасно некоторые думают, что гордостью можно развить в себе смелость и мужество, а смирением малодушие и трусость. Как раз напротив. Только имеющий смирение может быть мужественным, смелым и способным на самопожертвование, потому что он сознает, что если он чего не может сделать, в том ему поможет Бог. Он во всем просит и видит помощь Божию, а потому чувствует себя сильным и мужественным. Гордый же, надеясь только на свои собственные силы и отвергая помощь Божию, часто обуревается малодушием и трусостью. Преподобный Нил Синайский, глубокий знаток человеческой души и человеческих страстей, говорит: «Гордая душа есть раба страха; уповая на себя, она боится слабого звука тварей и самих теней». «Гордый ночью воображает множество нападающих зверей, а днем смущается боязливыми помыслами; если спит, часто вскакивает, и когда бодрствует, боится птичьей тени. Шум листа в ужас приводит гордого, и журчание воды поражает душу его. Так только что и Богу себя противопоставлявший и отвергавший Его помощь пугается теперь и ничтожных призраков» (Доброт[олюбие], т. 2, стр. 285, 286).
Будем же и мы, братие, страшиться иметь тщеславие и гордость, постараемся приобрести смирение, сознаемся, что мы грешны пред Богом и людьми, что мы нуждаемся в покаянии и исправлении, будем приготовлять себя к предстоящему Великому посту как времени покаяния, сознаем себя такими великими грешниками, что и на небо смотреть недостойны, и будем взывать, как взывал пришедший в такое состояние мытарь: «Боже, милостив буди мне, грешнику!» Только тогда Бог простит, помилует и спасет нас, яко один щедр.
Из сочинений епископа Иннокентия Усова (1870–1942)
