Сослал Господь три дара. Уж как первый дар — крест и молитву. Второй дар — любовь и милостыню. Третий дар — ночное моление. Четвертую заповедь — читательную книгу. Стих об Иоанне Предтече
Андрей Денисов, выдающийся представитель старообрядческой мысли, доказывал, что у русского народа особый христианский исторический путь развития, что лишь Русь до XVII века смогла сохранить чистое христианство и смысл жизни старовера — хранить его чистоту, что невозможно вне правильного воспитания и образования.
Всеобщая образованность старообрядцев рождена была не школьным просвещением, а своеобразным «воцерковлением» каждой семьи. Семьи староверов всегда отличались большой численностью. При этом отношение к детям отличалось лаской и любовью, о чём могут свидетельствовать множество ласковых названий детей — «бравенький», «голубушка», «милый» и др. Браниться «чёрным словом» на ребёнка было грешно.
С раннего детства дети имели большую свободу, в силу хозяйственной занятости обоих родителей. Оторвавшись от хозяйственных забот, мать едва успевала приласкать, помыть и переодеть одежду своему ребёнку. Исключение здесь составляли разве что грудные дети, которые требовали большего внимания матери в отношении кормления и пеленания. В остальном же присмотр за детьми возлагался на бабушек и малолетних нянь.
Бабушка в большинстве случаев являлась первой руководительницей ребенка. Именно бабушка направляла его ум в ту или иную сторону, учила ребёнка первым жизненным навыкам, внушала ему правила нравственной жизни и первая учила его религии. Как и родители, бабушки все-таки отдавали предпочтение мальчикам, —
«будущие поильцы-кормильцы», «ково от девки пользи, корми её до 15-16 лет, а она за мужика убегить».
Мать, конечно, любит детей и особенного разделения между ними не делает, даже иногда поговаривали:
«парень — ково он мне помогает? а девку хошь куда — и посуду прибрать и прясь — все девка».
Воспитание староверов базировалось на двух столпах: отношении к труду и христианской вере. Вот как, например, по воспоминаниям наставника Ульяновской старообрядческой общины Аринина П.В., воспитывалось отношение детей к труду:
«Да история показывает, что самые успешные люди — это были старообрядцы… Они все делали своими руками… они же работали, все — от мала до велика. Вон у нас мать рассказывала: если ее отпускали на улицу, ей давали кудель, и она должна была ее спрясть. Она играет и прядет. Или раньше на вечерки, на посиделки молодежь шла — брала с собой работу. Она сегодня пошла — и на посиделках варежку должна связать за один вечер. Завтра пошла — другую варежку связала. Кто носок, кто кружева плел, кто шерсть прял, кто сучил, кто шил что-то. Потому что семьи большие, много детей. Отдыхали и работали».
А вот как приучали детей к вере:
«Не знаю, как в других местах, но у нас в селе, насколько я знаю, в семьях староверов родители никогда не заставляли детей молиться, не принуждали к вере. Никогда. Они сами усердно выполняли Правило, и дети становились рядом, молились. Шли с родителями в храм, привыкали к службе, а потом уже не представляли себе жизнь без этого; это просто становилось частью их жизни. И наша мать с детства постилась, всегда молилась, и отец. Но мать наша никогда не принуждала нас, чтобы мы молились — только те, кто сам пожелал, у кого сердце открылось Богу. Но мы, дети, всегда вставали с ними на молитву».
Еще одно свидетельство:
«Вечерами христиане собирались семьями, рассаживали перед собою детей, и пели духовные стихи. Особо популярными были стихи про Аввакума и об отшельнике».
С 7 — 9 лет детей начинали понемногу приучать к кое-какой работе. Мальчика отец брал с собою в поле, приучая его к бороньбе, к уходу за лошадьми. Кроме того, в ремесленных семьях начиналось обучение тому или иному ремеслу. С этого же возраста мальчиков могли брать с собой на охоту, обучая промысловым премудростям. Девочку мать усаживала за пряжу, а также учила её шить разные необходимые для себя вещи, вязать вариги и чулки и следить за порядком в доме. Конечно, работали дети понемногу, но иногда в таких семьях, где все мальчики и только одна среди них девочка, она является в 9 — 10 лет уже серьезной помощницей в доме.
В 9 -10 лет мальчиков, реже девочек, учили церковно — славянской грамоте. Судя по «Отчёту…» Мельникова Печерского и его романам «В лесах» и «На горах», дети старообрядцев обучались дома или у мастериц, а чаще в скитах. Дома обучались обычно те дети, у которых мать грамотна. А таких женщин в старообрядческом Поволжье было много. Если мать была неграмотна, то богатые родители брали для детей «мастериц», детей недостаточно состоятельных людей «мастерицы» собирали у себя дома, открывая таким образом школу. Но чаще всего дети богатых старообрядцев (преимущественно девушки) проходили обучение в скитах, которые нередко приобретали значение своеобразных пансионов, где учили, кроме чтения и письма, пению, богослужебным обрядам и даже рукоделию.
Домашнее обучение детей имело характер скорее начального образования. Традиционная культура староверов в немалой степени была основана на концепции богоугодного труда и почитания грамотности и старой книги как источника преемственной передачи истин древнего благочестия. Поэтому староверие создало не только свою, хорошо всем известную, предпринимательскую этику, но и свою образовательную систему как необходимую и обязательную часть старообрядческого быта. Система обучения грамоте среди старообрядцев на протяжении веков копировала традиционную древнерусскую систему, сочетавшую домашнее образование с обучением силами профессиональных наставников грамоте, моральные и профессиональные требования к которым были очень высоки. Среди староверов таких наставников называли уставщиками и начетчиками. Начетчик — это человек, главной обязанностью которого является христианское образование, он сам должен быть весьма начитан, во-первых, в Священном Писании и Предании Свято церковном, а во-вторых — в светских знаниях и культуре. Начетчики обязаны были быть сильны в христианском и внешнем знании, но не ради «самосовершенствования», а ради служения Церкви Xристовой, это их главное отличие от светских педагогов. Известны случаи, когда с опытными и умелыми начетчиками — старообрядцами опасались спорить официальные миссионеры господствующего исповедания. Можно вспомнить таких известных начетчиков как братья Денисовы, Андрей Борисов, Семен Семенович, Иларион (Кабанов) Ксенос, Андрей Коновалов, Василий Зеленков, Арсений — епископ Уральский, митрополит Иннокентий (Усов), Фёдор Мельников и другие.
Выше уже упоминалось, что полового разделения в обучении детей грамоте старались не делать, ведь мужчина и женщина духовно считались равными. Монастырская традиция книжного учения, идущая от древней Руси, от митрополита Алексия и Сергия Радонежского (XIV в.), претерпев изменения, в старообрядческих селах не просто сохранилась, но и расцвела, став обычным делом. Учительствовали не только странники — толковники, но и инокини — старообрядки. Они, как правило, жили на окраинах сел и также как начетчики профессионально занимались обучением детей грамоте.
Здесь уже дети проходили суровую школу. В программу обучения обычно включались разделы: изучение азбуки, Часовника, Псалтыря, библейской истории, пения. В процессе обучения наставники разъясняли трудные для понимания места в текстах, преподавали догматы и положения христианской веры.
Само по себе пение было неотъемлемой частью обучения староверов, как мальчиков, так и девочек. Под пением здесь понимается древнерусское знаменное пение, основанное не на знакомых всем нотах, а на крюках — иероглифах, пришедшее на Русь из Византии вместе с христианством.
Выполняя образовательные и воспитательные функции, старообрядческая педагогика всегда исходила из приоритета абсолютных истин подлинного Православия, хранителем которого является русское старообрядчество. А основополагающими, базисными источниками воспитания и образования в среде староверов всегда были и остаются книги Святого Писания (Ветхий Завет и Новый Завет) и Священное Предание.
Недаром старообрядцы считались наиболее грамотными в крестьянской среде. Необходимость чтения святых книг обосновывала всеобуч староверов. Листая архивные дела с документами, посвящёнными старообрядцам, в качестве личной подписи редко встретишь крестьянский крестик, зачастую неграмотных приверженцев официальной церкви. Старообрядцы по религиозным мотивам не пускали своих детей в общие школы. По этой причине переписи населения зачисляли всех старообрядцев в разряд неграмотных. Но это была грубейшая ошибка, оскорблявшая приверженцев «старой веры» и унижавшая Россию, так как искажала истинный показатель грамотности ее населения. Так, процент грамотных среди русского сельского населения во второй половине XIX века по официальным данным составлял 13,3 %. При этом среди староверов процент грамотных составлял 27,5%, а среди новообрядцев он был в 3 раза ниже — 9%. По мнению нашего современника академика Д.С. Лихачева, старообрядцы нередко были грамотнее самих счетчиков, так как могли свободно читать старославянскую печать, которой чиновники уже не владели.
П. В. Немкин
Курганский государственный
университет, г. Курган
