История старообрядческой семьи Лыковых связана с историей российского государства. События трехвековой давности, связанные с расколом Русской Православной Церкви, нашли отзвук в ХХ-ХХI веках.

Предыстория такова: летом 1978 года в Западных Саянах в Таштыпском районе Хакасии при обследовании реки Большой Абакан Минусинской геолого-разведочной партией была «обнаружена» таёжная семья Лыковых. В сентябре 1980 года об этом факте читателям поведали газеты «Социалистическая индустрия» и «Красноярский рабочий» [Свинтицкий 1980, 1982; Журавлёв 1980, 1981]. В 1982 году в «Комсомольской правде», позже и в других газетах, появилась серия публикаций журналиста В.М. Пескова под названием «Таёжный тупик» [Песков 1982-2001]. Большой резонанс в нашей стране и за рубежом вызвали уже первые публикации в прессе об этой находке. Журналисты преподнесли этот факт как сенсацию, Лыковых представили как полностью изолированную семью, с чем не соглашаются местные жители, знавшие о старообрядческой семье, проживающей в верховьях р. Большой Абакан в отшельничестве долгие годы. В октябре 1980 г. у Лыковых появилась первая экспедиция, организованная красноярским журналистом Львом Степановичем Черепановым, в её составе был красноярский врач Игорь Павлович Назаров. С тех пор на Еринате у Лыковых побывало много научно-исследовательских экспедиций. Об их работе, о жизни Лыковых рассказано в многочисленных публикациях [Назаров 1993-2004; Татарова 1993; Черепанов 1990-1999; Шадурский 1988; Шадурский, Полетаева 1988].

Уникальный факт проживания отдельной семьи вне общества людей (с 1937-го по 1978 год) до сих пор вызывает большой интерес. Жизнь «таёжной семьи» остаётся под пристальным вниманием научного мира и общества. Снаряжаются многочисленные экспедиции, в составе которых ведут исследования этнографы, лингвисты, медицинские и сельскохозяйственные работники и т.д. В экспедициях на Еринате побывали: профессор Красноярской государственной медицинской академии И.П. Назаров (г. Красноярск), профессор Института медико-биологических проблем А.С. Ушаков (г. Москва), профессор Института питания Российской академии медицинских наук М.М. Гаппаров (г. Москва), кандидаты сельскохозяйственных наук доцент Ишимского педагогического института

B. И. Шадурский (Тюменская обл.) и научный сотрудник НИИ картофелеводства О.И. Полетаева (Московская обл.), зам. директора филиала Института медицинских катастроф С.Н. Васильев (г. Москва), врачи Н.М. Гудыма (г. Красноярск), В.И. Тимашков (г. Красноярск),

C. Н. Кочнов (г. Красногорск, Московская обл.), уполномоченный старообрядческого митрополита Московского и всея Руси Алимпия — А.С. Лебедев (г. Москва), краевед города Семёнов Нижегородской области К. Ефимов и др. В 1980-е годы при Советском фонде милосердия был создан Опекунский совет семьи Лыковых, который возглавлял Л.С. Черепанов.

История семьи Лыковых — отражение истории старообрядчества, олицетворение крепости веры, силы духа, стойкости. Предки Лыковых — выходцы из Нижегородской губернии. На среднем течении реки Керженца — притока Волги, в 17 столетии находилась вотчина князя Лыкова. В старину крестьян называли по фамилии удельных князей. О волжских корнях Лыковых говорят семейные предания и Святые Дары Иргизского монастыря, разгромленного в 1830-е гг., которые хранились в семье Лыковых. Серьёзным подтверждением данной версии является также сохранение у Лыковых духовного стиха о разорении Оленевского скита под Семёновым на Нижегородчине. Стих этот, по признанию А.С. Лебедева из митрополии Московской и всея Руси Русской Православной Старообрядческой Церкви, неизвестен ни одной старообрядческой общине [Лебедев 1990]. В письме на реку Керженку оставшемъ старообрядцемъ Агафья Карповна пишит: про оленевский скитъ унас стихъ сохронився посий чесъ, знамъ какое было благочестие, икакъ тамъ ево никоняны раззоряли  ссылали всеменовский город, итак все, позорили они тамъ, ипритомъ, нашихъ предковъ лыковыхъ оттуда, вдальний край келуторскому городу. туменска область, тутъ последни были, священники священникъ авраамий, исвященникъ тарасий, нетихъ последнихъ, никоняны замучили, тогда нестало итутъ священниковъ, тогда оттуда уехали наабаканъ, ивотъ, я теперь одна осталась, лыкова по отцу родственниковъ нету, все изчезло вот такое время перво никон позоривъ потомъ, последне советска власть всехъ толко такъ что с места на места укрывались вгорахъ.

В повествовании Агафьи отражены все передвижения предков, начиная с прародины. О своих предках Агафья рассказывает: Самых крепких ане были, тятя говорил: Вот на празники де-то река больша была, што жили ето. Тятин отец, а ему-то только там рассказовал опетъ его-то отец Ефим был ну ишо там. Агафья даже повторяет интонацию, произношение Карпа Иосифовича (оканье: сохранение в семье отшельников особенностей двух диалектных систем — «оканья» и «аканья» отмечалось лингвистами): Предки-то оттелъ. Вот ети-то, как тятя рассказовал, што были де церковь собирались молитса, оттелъ были предки-то… По мнению нижегородских краеведов, речь идёт о старинном селе Лыково на Керженце, что располагалось по реке ниже Оленево, описанном в духовном стихе. В Оленево же никогда церкви не было. Таким образом, исследователи устанавливают прародину Лыковых. Большое торговое в прошлом село Лыково превратилось теперь в опустевшую небольшую деревеньку, мост не сохранился, церковь сгорела [Борисова 1991].

Во времена раскола в Сибирь пришли тысячи россиян стремившихся уйти от своеволия властей. Среди них были и предки Лыковых. Раиза /так в источнике/, бабушка по отцу, дедушка Иосиф жили в селе Шадрина и Соломатровых возле Елуторовска (современная Тюменская обл.), Иосиф из села Соломатровых, сват Галактион с другого были, -рассказывает Агафья.

Родители Карпа Иосифовича с тюменской земли ушли на Большой Абакан и обосновались в месте, которое впоследствии стали называть заимкой Тиши, так как скорость реки в этом месте имеет замедленное течение.

Карп Иосифович родился в 1904 году, тятя-то уш тут на Абакане ниже Горячева Ключа на Тишах родился.

В Тишах в 1920-е годы была лишь лыковская заимка. С появлением в тех местах отрядов ЧОН крестьяне стали переселяться к Лыковым. Из заимки выросла деревня в 10-12 дворов.

В 1929 году во время коллективизации в Тишах появился Константин Куколыциков с поручением создать рыболовецко-охотничью артель. Лыковы ушли дальше в отшельничество на приток Большого Абакана — Каир-су. Из Тишей уехали потому, что артель рыбалъна завелась, расхождения в вере не было. Фёдор Иванович Самойлов, выросший в Тишах вместе с Карпом Иосифовичем, подтверждает, что именно из-за неприятия порядков в только что созданном колхозе «Пограничник» Лыковы откочевали вверх по Абакану. Но они поддерживали связь с тишинцами. Из шестерых сестёр Карпа Иосифовича четверо умерли малолетними, две сестры — взрослыми. Бабушка Раиза молилась Богу, чтобы Бог при жизни прибрал всех её детей. Агафья Карповна поясняет: Хотела плод свой отдать Богу.

С Каира Карп Иосифович ходил на Алтай к одноверцам на заимку Дайбово, что на Бие, за женой Акулиной. По воспоминаниям Анисима Никоновича Тропина, родственника по материнской линии, три брата Лыковых, Степан, Карп и Евдоким, приходили в Тиши в 1932 году, там был общий молебный дом.

Братья Карпа Иосифовича рано ушли из жизни. Брат Степан умер от болезни, а така болесь — кто только маленько понастудится, так и прилипала… Евдокима убили в лихую годину: Пришли охранники заповедника и пограна за ними. Евдоким в это время ссадил сеть, оне прихватили эту сеть, взяли для себя. Ружжо было не прибрано, ружжо взяли, ну это всё собрали... Братья побежали, охранники выстрелом ранили Евдокима в живот. Позже охранники говорили: На ём обутки хороши (на Евдокиме). Похоронил Карп Иосифович брата, сам чудом остался в живых. Он вспоминает, как стоял под дулом ружья и читал молитву. Из большой семьи остался в живых только Карп Иосифович. Вера в Бога, трудолюбие, природная смекалка помогли ему выжить и спасти семью.

После создания Алтайского заповедника семье предложили покинуть территорию охраняемой зоны. В 1935 г. Лыковы с Каир-су ушли к родне на Алтай. Весну и лето 1936 года Лыковы жили на квартире у Анисима Никоновича Тропина в селении Лебедь. Затем выкопали землянку в 2-х километрах: Возле двери одно окно, три стены, они все в земле, а это вход снаружи в избу, дверь, и окошко возле двери. Охотились, скот не держали, сено не косили. Лыковы жили своим хозяйством, на пушнину меняли соль, сеяли лён и коноплю, изо льна нити делали, сети рыбацкие вязали, из конопли получали домотканые вещи, покупного ничего не было, всё сами шили: и бродни, и одежду, шапки. На Лебеде два года жили по фатерам, землянуха была исо сделана. Вернулся Карп Иосифович с женой и старшим сыном Саввином с Алтая на Большой Абакан в 1937 году: с Лебедя пришли на Прилавок (равнинное место в горах), 3-4 километра выше Каира против ручья. На Прилавке гадов 5 прожили, тада сюды на Еринат, тятя адин две весны тут садил. Местечко на речке Еринат в верховьях Большого Абакана было присмотрено Карпом Иосифовичем и братом Евдокимом ещё раньше, во время охоты. С 1937 года внешние связи у семьи почти прекратились.

В семье родились четверо детей, все остались живы. Карп Иосифович с Акулиной сумели уберечь детей от голода и болезней. Не единожды меняя место жительства в поисках уединения, обосновались на речке Еринат. Агафья Карповна родилась на Еринате в 1945 г. и своей родиной считает именно это местечко у слияния трёх гор: Туйдайской, Развилъской и Курумчукской.

В 1945 году, после прихода на заимку пограничников в поисках дезертиров, семья перекочевала на другой приток Большого Абакана — Сок-су. Первую зиму, пока строили избу, прожили в шалаше. Там их и увидели геологи в конце 1970-х годов. К этому времени у Лыковых на Сок-су было две избы в девяти километрах одна от другой: верхняя на речке и нижняя в северу. Лыковы вернулись на Еринат в 1987 г., где почва была пригодней для земледелия.

Жилось семье всегда трудно, особенно в 30-40-е годы: питались травами, корни и листья в хлеб толкли, в варево клали. Употребляли едовы травы, такие как кипрей, резунка, потнишник, саранка. русянка, борш, медунки… Травы, коренья парили, отваривали и толкли. Так поступали и с берёзовым корьём. Баданные корни месяц в реке отмачивали, отваривали, сливали семь вод, чтобы вывести горечь. Марьины корни также отмачивали в реке, четыре воды сливали при варке.

Хлеб пекли: саломы чашку столь на квас, боданных корней ведёрной чегун, тада толь репна мякина или кипрей, да муку глинну, хлеб такой, картошак-то нисколь не было. Как выселились, двацатъ лет ни пшеницы, ни гороху, нисё не было у нас. Ечменъ в речке посеем, он не дойдёт, а салома-то вырастет, в ступе тада толкли (солому). Ну, тада посеял гарох, в горохе адин каласок только пшетща-то. Етот каласок-то тада пшеницу и развели, да ишо голого ячменя вон каласок адин тоже подобрал, да ат аднаво каласка развели.

Легче становилось летом, появлялись грибы, ягоды, кедровые шишки. В голодную пору несозревшие шишки пекли и ели с мездрой: ежлих много наесса, сердце давит. Из орехов готовили кедровое молоко. Собирали ягоды: чернику, смородину, бруснику. На зиму сушили грибы и лук, в варево клали. Когда с Лебедя зашли, берёзовы опилки ели. Была мука заготовлена ржана, и зерно было. Медведь всё нарушил. Вышли тада, голот, берёзовы апилки ели, карьё берёзово да баданны корень. Там боле нисё, травы нету на Прилавке. Мясо появилось, по воспоминаниям Агафьи, когда подросли братья. Акулина Карповна, мать Агафьи, умерла в голодный неурожайный 1961 год на 60-м году жизни. Она, спасая детей, сама недоедала. В то время Карпа Иосифовича дома не было, с охоты он принёс восемь глухарей, но жены в живых уже не застал.

К моменту «обнаружения» геологами таёжных жителей в семье было пятеро: глава семейства — Карп Иосифович, сыновья Саввин (45-и лет), Димитрий (36-и лет) и дочери Наталья (42-х лет), Агафья (34-х лет).

Дети с малых лет приучались к труду, прясть Агафья начала с пяти лет. Семья жила натуральным хозяйством, занималась рыболовством и охотой. Сохранена культура земледелия, патриархальный уклад жизни. Лыковы выращивали свою картошку, этим спасались от голода. По оценкам исследований научного сотрудника Московского научно-исследовательского института картофелеводства О.И. Полетаевой, лыковский сорт картошки очень высокого качества, «одержание крахмала в ней 20%. Обычно в среднем этот показатель в лучших сортах картошки 16-18%. Никаких вирусов в лыковском картофеле не было обнаружено. В тех местах очень хорошие почвенно-климатические условия, почва разрыхленная, много гумуса. Пользовались Лыковы инструментами собственного изготовления, похожими на мотыги, но более вогнутыми. Ими удобно обрабатывать землю на горных склонах, у Лыковых огород террасированный, и инструмент для обработки картофеля — гребок — они приспособили применительно к тем условиям. Таёжные жители в естественных условиях на практике приобрели опыт выращивания большого урожая картофеля: готовили картофель к посадке путём проращивания прогреванием в помещении, затем высаживали в грунт. Эффективность такого метода доказана наукой.

Сеяли лён и коноплю, кустарным способом производили домотканое полотно. Ткань была льняная и конопляная. Мужчины в семье носили рубашки-косоворотки, женщины -платья простого покроя. Повседневную одежду красили охрой, лиственничной корой, праздничную — жимолостью. Верхняя одежда утеплялась. Одежду Лыковы называли лапатиной. Мужчинам шили шапки кабарожьи. В теплое время ходили босые, на холод изготавливали сапоги из кожи домашней выделки и берестяную обувь. Береста была в большом употреблении в быту. Из бересты дратвой шили и обувь, и посуду. Обутки лыковские напоминают по форме лапти, шьются из нескольких слоев бересты. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля лапти из бересты названы как берестеники, берестяники, берещанки и берещаники [Даль 2000, I: 84|, Лыковы же их называли обутки. Агафье на седьмом году жизни Карп Иосифович сшил обутки из бересты, тежолы, — признается она. Вовнутрь клали сушёную траву потнишник, для этого запасали на озере осоку, загат (?).

Из бересты шили также обувь, похожую на болотные сапоги. О них рассказывает Алексей Уткин (охотник с Алтая, промышлявший в тех местах): У них так-то берестяные были болотные сапоги высокие. Вот подошвы в пять слоев, вот досюда в три слоя, вот досюда в два слоя, и всё это прошито узенькой полосочкой берёсты. Почему-то вода не протекает, всё очень плотно сделано.

Посуду берестяную шили разную: туеса, чуманы и чумашки, ложки, поварёшки. В употреблении была и посуда, изготовленная из дерева (ложки, миски, ступки). Немногочисленные металлические предметы (пилы, топоры, мотыги) таёжные жители ценили и берегли.

Для охоты копали ямы-ловушки. В тех местах из зверей обитают марал, лось (сохатый), медведь, волк, росомаха, рысь, кабан (польска свинья), лиса, заяц. Охотились только на зверей без когтей, зайца и медведя в пищу не употребляли, вера не позволяла. По представлениям староверов, зверь с когтями олицетворяет нечистую силу [Бойко, Самотик 1998: 63]. Мясо марала сушили — заготавливали на зиму.

Занимались Лыковы и рыболовством. Через реку ставили заездки. Заездок — ‘рыболовная изгородь, перегораживающая реку’. Городить реку было трудно: работали в ледяной воде. Заездки надо было чистить постоянно, необходимо было убирать листву, сторожить днём и ночью. Агафье приходилось одной караулить заездки, чтобы не сорвало их сильным ветром: рыба-то пока была, гарадили заездки, только вот этим ишо в голот-то… уш как на посном-то, тады не снесли. В наши дни Агафья Карповна с помощью гостей вновь возобновила «строительство» заездок, хотя продолжает ставить и сети. Рыбу она солит, сушит на зиму в печке, готовит рыбий жир, из сушёной рыбы варит варево.

Соль Лыковы попытались добывать сами: землю отстаивали в воде, выпаривали, соли получалась щепотка, работали неделю. Продолжалось это «производство» недолго. Для медиков является загадкой выживание Лыковых без соли. Со слов фотографа Ю.П. Чернявского, одного из авторов первых фотоснимков семьи Лыковых, отсутствие соли в продуктах питания восполнялось употреблением вдовых трав, росших на солончаках. В благоприятные для семьи годы осуществлялся натуральный обмен с рыбаками и охотниками.

Ошибочным является мнение, что Лыковы прожили в полной изоляции. Местные жители старались не вмешиваться в их жизнь. По воспоминаниям разных людей можно восстановить картины встреч с таёжными жителями.

По воспоминаниям Ф.И. Самойлова, два охотника в 1948 году встречались с Лыковыми в тайге. Сама Агафья Карповна вспоминает, как тятя с мамой и браткой вышли на московских туристах, поразговаривали немного в 1959 г., те плыли по реке. Охотник Алексей Уткин рассказывает о том, что Карп Иосифович с Саввином в 1960 году приходили на Алтай менять пушнину на железо, ночевали в Турочаке у его бабушки Долгановой Татьяны. Выглядели они, по рассказу его бабушки, как старцы, были во всём домотканом.

Долгие годы Лыковы старались сохранить свой мир от посторонних, уберечь семью от влияния мирских, особенно в отношении веры. О встречах с лихими таёжными рыбаками и охотниками, с угрозой требовавшими у отшельников пушнину и золото, Карп Иосифович даже позже опасался рассказывать. Генетическая память о многовековых гонениях и притеснениях держит в страхе старообрядцев до сих пор.

После первых публикаций о Лыковых в газетах контакты таёжных жителей с людьми стали чаще. Сами Лыковы, встретив доброе отношение и сострадание, людей уже не сторонились.

В 1981 году трое из Лыковых Наталья, Димитрий и Саввин скончались один за другим. Дети Лыковых родились в идеальных условиях, и у них не мог выработаться естественный иммунитет к вирусам и бактериям, присущим цивилизованной среде обитания. Они не знали многих болезней, суровая жизнь в горной тайге закалила их. Лыковы обладали крепким здоровьем, выглядели на 10-15 лет моложе своего возраста. Учёные объясняют это проживанием в экологически чистом горном районе, целительными свойствами продуктов питания (кедровое молоко, орехи, ягоды).

Идеальные условия для них оказались и губительными. Профессор медицины И.П. Назаров, много лет изучавший состояние здоровья членов семьи Лыковых, оказывавший им медицинскую помощь, высказывает мысль о том, что вирус в семью был привнесён людьми со стороны [Назаров 2004: 130].

Димитрий в сильный ливень ушёл из нижней избы в мужскую избу в северу. По рассказу Саввина, Димитрий, не дожидаясь полного выздоровления, стал городить реку в стужу, в снег запуски плести. В ледяной воде он сильно простудился. Несмотря на болезненное состояние, продолжал работать, они с Натальей пошли ямы проверять, весь день голодные ходили. Вернувшись в избу в северу, заболел, стал кашлять. Саввин пришёл известить семью. Когда Агафья с отцом пришли, застали Димитрия в плохом состоянии: лежит, правай бок аднако, не только лёгкие, как бы печень не заболела, правила его, как камень, правай бок стал, не продавишь; но тада его кашель, патом хандрос сильной хватил. Говорил, руки как атрыват и рёбра заболели, и сё заболело. Агафья с Карпом Иосифовичем ушли к геологам на Каир попросить помочь выкопать картошку. Нужно было управиться с картошкой, иначе семье зимой пришлось бы голодать. К их приходу Димитрия не стало. Похоронив Димитрия на пашне, они продолжали копать картошку. Тада братка-то давай картошку нудится (была нужда) копать. Я стала его упрашивать: «Братка не копай картошки, отдыхай». — «Нет, надо копать». — «Ну, накопаю, а себя даведёш да канца, так се равно их не надо будет, останутся (картофель)». Он никак не слушал. По пашне валятса, лежит и никаких, сё в снегу роется да копат, патом давёл себя до таво, из избы никуды.

Больного Саввина выхаживали Наталья с Агафьей, дрова пилили, таскали, топили печь. Тада в избе-то така жара, как в бане сильно. Да из этакого-то тепла да апетъ на мороз дрова пилить, по всему дню на улицу в ледяной воде полоскать да два месеца едак-то за ём и ходили. Тада она-то (Наталья) и заболела. Убрався (Саввин), ишо шила смёртну одежду, да ишо вынести его пособила. Наталья проболела дней 10, кашляла кровью, убравась. Саввина с Натальей хоронили с родственниками из Алтая, приехали Анисим Никонович, дядя Трефилий, племянник Андрей. Димитрия хоронили, гроб сделали из долблёных колодин. Димитрия не причащали, а. Саввина успели причастить. Агафья сама осталась больна. Наталья умирала со словами: Жалко мине тебя…...двое останетесь, там уш живите в северу, место потепле, к реке поближе. Хоронили вместе Саввина и Наталью, до похорон вынесли за избу обоих, в избе было тесно. Карп Иосифович поясняет: погребают образом на восток, Христос, когда воскреснет, будет восходить с востока. По традиции на могилу клали икону сверъху, чтобы полежала икона шесть недель. Акулине Карповне икону врезали в крест, а детям нет. Могилы посещали по праздникам, пропевали молитвы на могиле.

Жизнь на Еринате продолжалась. Летом 1986 г. Карп Иосифович разбил мениск (коленную чашку). Профессор И.И. Назаров, врач-травматолог В.И. Тимашков оказали ему медицинскую помощь. К удивлению врачей, несмотря на преклонный возраст (82 года), лечение прошло успешно. |

В то же лето московская съёмочная группа под руководством режиссёра О.Н. Сурикова на Еринате снимала документальный фильм «Житие российского крестьянина Карпа Лыкова».

Лыковы по-прежнему, теперь уже отец с дочерью, изо дня в день проводили в трудах и молитвах. Возделывалась земля, выращивалась картошка, морковь, репа, рожь и пшеница, конопля. Терпение и трудолюбие — главные черты характера всех Лыковых. Вечерами они усердно молились. Без молитвы не садились за стол, не начинали работу. Вера в Бога являлась основой жизни.

В 1988 году умер, убрався, как выражается Агафья, и Карп Иосифович. Агафья, младшая дочь Лыковых, накануне ходила в посёлок геологов и вернулась больная, следом заболел отец. Через два дня Карпа Иосифовича не стало, по мнению Назарова, он умер от инфекции [Назаров 2004: 148]. Агафья выжила, молодой организм смог перебороть болезнь.

После смерти главы семейства предпринимались попытки облегчить судьбу Агафьи. Предлагались при этом разные варианты, один из них — переселиться в верховья Енисея в старообрядческий женский скит. Агафья съездила на Туву, пожила в монастыре, но оставаться в скиту у матушки Максимилы отказалась, хотя там живут староверы того же «часовенного согласия». Она вернулась к своим таёжным корням, могилам предков. Родственники по материнской линии, проживающие в старообрядческом селении Килинск на Алтае, тоже приглашали её жить к себе. Агафья побывала в гостях у своей родни, но покинуть родные места не захотела: Инокам-то не велено с мирянами вовсе обшаться, жить-то вонюче не разрешено с мирянами. Я-то хоть не накрыта, а все равно правила-то то же (соблюдаю). На предложение построить избу в лесу в стороне от населённого пункта Агафья ответила также отказом: Дак вот я-то не согласна в мир из пустыни никак. Мине итъуш надо и ездить вопше прекращать. Младшая дочь старообрядческой семьи ныне продолжает жить в предгорьях Саян, глубокая вера в Бога помогает ей выжить в суровых условиях саянской тайги.

Жизнь старообрядки за последние десятилетия с появлением новых условий сильно изменилась. Это касается её мировосприятия, поведения и речи. Агафья Карповна -единственный представитель семьи отшельников в наши дни, сохранение сакрального пространства в прежних границах становится затруднительным, приходится принимать помощь от мирских и даже обращаться самой за помощью к людям, если речь идет о сохранении жизни. По-прежнему она занимается земледелием, выращивает картошку и овощи, управляется по хозяйству, молится. Но из прежней замкнутой, застенчивой женщины она превратилась в общительную, радушную хозяйку, хотя в вопросах веры остаётся такой же непреклонной. Об этом свидетельствуют участники многих экспедиций, например, экспедиции редакции газеты «Красноярский рабочий» в июле 2002 г. [Путь… 2003] и совместной этнолингвистической экспедиции Литературного музея и спортивнокраеведческого клуба «Ермак» в июле 2003 г. [Толстова 2003]. Гостям она рада, признаётся, что не выжили бы без людской помощи. Агафья Карповна благодарит людей за помощь: Велика благодарнось добрым людям за помощь. И продолжает молиться за всех людей на земле.

"Библиографический список"
 Бойко Е.С., Самотик Л.Г. Раскол и обереги //Красноярский материк. Красноярск, 1998. С. 59-66. Борисова С. Уж не из Лыкова ли Лыковы? // Земля нижегородская: Еженедельник, 1991. 10 августа. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М„ 2000.
 Журавлёв II. Заточившие себя // Красноярский рабочий. 1980. 28 сентября.
 Журавлёв Н. Возвращение // Красноярский рабочий. 1981. 14 января.
 Лебедев А. Таёжный просвет: Как я ездил к Агафье Лыковой // Родина. 1990. № 9. С. 26-32.
 Назаров И.П. Влияние длительной изоляции в саянской тайге на иммунитет Лыковых // Актуальные вопросы клинической медицины. Новосибирск, 1993. С. 56-59.
 Назаров И.П. Влияние длительной изоляции в саянской тайге на иммунный гомеостаз Лыковых // Гомеостаз и окружающая среда: Материалы VII Всероссийского симпозиума с международным участием 10-14 марта 1997. Красноярск, 1997. Т. 1. С. 183-188.
 Назаров И.П. Клеточный и гуморальный иммунитет старообрядцев Лыковых // Актуальные вопросы охраны здоровья и организации медицинской помощи населению. Красноярск, 1997. С. 158-159. Назаров И.П. Агафья остаётся на Еринате // Красноярский материк. Красноярск, 1998. С. 84-91. Назаров И.П. Таёжные отшельники (путешествие к Лыковым): Монография. Красноярск, 2004. 484 с. Песков В.УК Таёжный тупик//Комсомольская правда. 1982. 9, 10, 13, 14, 16, 17, 19, 20, 22 октября;
 1983, 29 марта, 4 сентября; 1987, 25 июля; 1990, 21 апреля; 1991, 2 мая; 1995, 19 октября; 2002, 28 июня.
 Песков В.М. Коза-дереза // Комсомольская правда. 2002. 27 декабря.
 Песков В.М. Страсти по Агафье // Труд. 1994. 6 марта.
 Песков В.М. Таёжный тупик: Роман-газета, 2001. № 17.
 Путь на Еринат. Красноярск: Растр, 2003. С. 40-43.
 Свинтицкий Ю. Тайна безымянного ручья // Социалистическая индустрия. 1980. 21 сентября. Свинтицкий Ю. Загубленные судьбы // Социалистическая индустрия. 1982. 17 июля.
 Татарова В. Крик турпана: Повести. Абакан: Хакасское книжное издательство. 1993. 272 с.
 Толстова Г.А. Агафьина обитель // Красноярский рабочий. 2003. 9 сентября.
 Черепанов Л.С. Спутники для Агафьи // Труд. 1990. 13 октября.д
 Черепанов Л.С. Во спасение Агафьи // Сельская жизнь. 1991. 7 февраля.
 Черепанов Л.С. Агафья в курятнике // Труд. 1991. 26 февраля.
 Черепанов Л.С. Чуткость по долгу службы: Суждено Агафье бедовать // Лесная газета. 1991. 12 марта.
 Черепанов Л.С. На людях людеют /7 Новости Кузбасса. 1991. 20-26 сентября. Черепанов Л.С. Что изменилось? // Литературное обозрение. 1992. № 1. С. 111. Черепанов Л.С. Правда о Лыковых // Обществознание в школе. 1992. № 1. С. 50-54. Черепанов Л.С. Вспомним про Агафью // Медицинская газета. 1993. 31 января.
 Черепанов Л.С. От чего убежали // День. 1993. 5 июня.
 Черепанов Л.С. Люди и судьбы. У Агафьи связь космическая // Советская Чувашия. 1993. 31 декабря.
 Черепанов Л.С. Кто судит веру // Ленинская смена. 1994. 3 сентября.
 Черепанов Л.С. Путешествие к Агафье // Труд. 1994. 4 ноября.
 Черепанов Л.С. Лыковы и мы // Красноярская газета. 1995. 30 ноября, 5 декабря, 7 декабря.
 Черепанов Л.С. Агафье Лыковой выписали паспорт // Российская газета. 1999. 17 февраля.
 Шадурский В.И. Лыковы: земледелие без риска // Земля сибирская, дальневосточная. 1988. № 2; Под знаменем Ленина. 1988. 4, 7, 9 августа.
 Шадурский В., Полетаева О.И. Их спасла земля // Сельская жизнь. 1988. 25 ноября.

Источник: Словарь старообрядки А.К. Лыковой: Письменная речь Толстова Г.А

Подписывайтесь: Твиттер